«Погас наш светильник, ушел от нас наш отец»: к 95-летию преставления преподобного Матфея Яранского
29 мая 1927 года, 95 лет назад, в своей келии в деревне Ершово отошел ко Господу преподобный Матфей Яранский.
29 мая 1927 года, 95 лет назад, в своей келии в деревне Ершово отошел ко Господу преподобный Матфей Яранский. Гроб с телом старца был перенесен для погребения в Яранск. Он так завещал. Во время погребения духовный сын преподобного иеромонах Иоасаф (Сычев) произнес проникновенное слово памяти почившего. Предлагаем нашим читателям с ним познакомиться.
Догорел и погас – тошно и жутко! Погас наш светильник, ушёл от нас наш отец, и мы, сироты, одиноки и жалки. Кругом мрак: последняя звёздочка дошла до своего заката и закатилась, чёрные тучи нависли над нашими головами. Зловеще бурлит море житейское вокруг нас. Отче, что с нами будет?
Ты был кормчий! Ты вёл корабль нашей души в отчизну Небесную! Зачем же оставил ты нас?! Кому ты поручаешь нас?! Мы одиноки!!! Кто теперь нам скажет слово утешения? Кто ободрит нас в скорби? Кто разрешит недоуменные вопросы? Ты был для всех «светильник горяй и светяй!» И мы радовались при свете твоём. Хорошо нам было с тобой! Но горе будет без тебя! Твоя жизнь была для нас, как вся поглощенная любовью к ближним твоим, которых ты возлюбил до положения живота.
Ты целыми днями, отягощенный болезнью и немощами, беседовал с людьми, не имея отдыха. Все шли к тебе, как к родному отцу, никого не гнал ты, а всякому давал нужный совет, и как легко становилось на сердце после беседы с тобой, точно камень сваливался с наболевшего сердца. Немногими были твои слова, но так были метки, так сильны, что задевали они за сердце, которое, как воск, таяло от той любви, с которой сказаны были человеку. Часто один взгляд прозорливых очей ворочал внутренность человека и заставлял его то трепетать, то заплакать такими горькими слезами, после которых приходила надежда и тот внутренний покой, без которого нет счастья человеку на земле.
Ты наставлял нас не одним только словом, но и примером своей жизни. Несмотря на то, что ты достиг высокого совершенства, но как ты был смирен, всегда оплакивал себя, и часто можно было слышать от тебя слова, полные глубокого смирения: «За что это меня окаянного милует Господь?». Ты овладел и даром внутренней непрестанной молитвы Иисусовой с давних лет. Но и это делание ты таил под покровом глубокого смирения, и редкие знали об этом. Эта молитва, как ручеёк, журчала в твоём сердце даже и тогда, когда ты предавался краткому отдыху. Это я знал по секрету, лично сказанному тобою самим мне, последнейшему из твоих духовных детей.
Все знают, что ты обладал даром прозрения, но как осторожно ты пользовался сим даром совершенства, скрывая это не только от других, но даже от самого себя, боясь внутренней гордости. Ты учил не только матери добродетелей – смирению, но и многим добродетелям христианским: любви, смирению, терпению, молитве и воздержанию. Страдая с давних лет болезнью живота, ревматизмом ног, головною болезнью, ты переносил это с терпением изумительным, так, что не только ропота, но слова об этом никогда не выходило из твоих уст. Ты даже благодарил Бога за свои болезни. Несмотря на свои болезни, ты не оставлял людей без слова утешения, которые толпились почти всегда около твоей хибарки, всех принимал, со всеми толковал обо всём, до самых ничтожных мелочей, и часто в изнеможении чуть ли не без чувств уносили тебя в постель. И это служение твоё на пользу ближним продолжал ты до последних дней своей жизни. На том поприще и кончил свою жизнь. Ушёл от нас, оставил бесчисленное множество твоих детей и почитателей, из которых многие пришли сегодня отдать тебе последний долг взаимной любви, как своему дорогому отцу и наставнику. Взгляни ты последний раз на нас, своих детей, собравшихся сегодня уже около твоего гроба, и благослови всех последний раз всех, прости нас.
Отче наш, ты идёшь в другую, лучшую сторону, для получения награды и вечного веселия, нас оставляешь одинокими. Но мы верим! И глубоко верим, что не оставишь ты нас и после твоей смерти! Уйдешь от нас телом, но духом будешь с нами! Ты говорил своим детям, что «после моей смерти ходите ко мне на могилу да и говорите, что у вас на душе, и если я буду иметь дерзновение перед Господом, то не оставлю вас без утешения». Пусть эти слова сходны со словами великого старца Серафима, но они вылились, как твои собственные, из твоего любящего сердца. Ибо любовь не может закрыть гробовая крышка и тёмная могила смерти. Ибо верно сказано, что вера и надежда остаются здесь, на земле, а любовь пойдет с нами на небо.
Итак, братья и сестры, как нам тяжело провожать своего дорогого батюшку, с которым мы прощаемся навсегда, но пусть эта скорбь растворится надеждою, пусть эти горькие слёзы будут слезами радости, что он хотя и отходит от нас телом, но не оставит нас своею любовью, своим духом. Если он любил нас здесь на земле, то погаснет ли эта любовь на небе?! Нет, она ещё больше разгорится, ещё больше он нас возлюбит, и непременно будет молиться о нас пред Престолом Божьим. Аминь! Фото
Догорел и погас – тошно и жутко! Погас наш светильник, ушёл от нас наш отец, и мы, сироты, одиноки и жалки. Кругом мрак: последняя звёздочка дошла до своего заката и закатилась, чёрные тучи нависли над нашими головами. Зловеще бурлит море житейское вокруг нас. Отче, что с нами будет?
Ты был кормчий! Ты вёл корабль нашей души в отчизну Небесную! Зачем же оставил ты нас?! Кому ты поручаешь нас?! Мы одиноки!!! Кто теперь нам скажет слово утешения? Кто ободрит нас в скорби? Кто разрешит недоуменные вопросы? Ты был для всех «светильник горяй и светяй!» И мы радовались при свете твоём. Хорошо нам было с тобой! Но горе будет без тебя! Твоя жизнь была для нас, как вся поглощенная любовью к ближним твоим, которых ты возлюбил до положения живота.
Ты целыми днями, отягощенный болезнью и немощами, беседовал с людьми, не имея отдыха. Все шли к тебе, как к родному отцу, никого не гнал ты, а всякому давал нужный совет, и как легко становилось на сердце после беседы с тобой, точно камень сваливался с наболевшего сердца. Немногими были твои слова, но так были метки, так сильны, что задевали они за сердце, которое, как воск, таяло от той любви, с которой сказаны были человеку. Часто один взгляд прозорливых очей ворочал внутренность человека и заставлял его то трепетать, то заплакать такими горькими слезами, после которых приходила надежда и тот внутренний покой, без которого нет счастья человеку на земле.
Ты наставлял нас не одним только словом, но и примером своей жизни. Несмотря на то, что ты достиг высокого совершенства, но как ты был смирен, всегда оплакивал себя, и часто можно было слышать от тебя слова, полные глубокого смирения: «За что это меня окаянного милует Господь?». Ты овладел и даром внутренней непрестанной молитвы Иисусовой с давних лет. Но и это делание ты таил под покровом глубокого смирения, и редкие знали об этом. Эта молитва, как ручеёк, журчала в твоём сердце даже и тогда, когда ты предавался краткому отдыху. Это я знал по секрету, лично сказанному тобою самим мне, последнейшему из твоих духовных детей.
Все знают, что ты обладал даром прозрения, но как осторожно ты пользовался сим даром совершенства, скрывая это не только от других, но даже от самого себя, боясь внутренней гордости. Ты учил не только матери добродетелей – смирению, но и многим добродетелям христианским: любви, смирению, терпению, молитве и воздержанию. Страдая с давних лет болезнью живота, ревматизмом ног, головною болезнью, ты переносил это с терпением изумительным, так, что не только ропота, но слова об этом никогда не выходило из твоих уст. Ты даже благодарил Бога за свои болезни. Несмотря на свои болезни, ты не оставлял людей без слова утешения, которые толпились почти всегда около твоей хибарки, всех принимал, со всеми толковал обо всём, до самых ничтожных мелочей, и часто в изнеможении чуть ли не без чувств уносили тебя в постель. И это служение твоё на пользу ближним продолжал ты до последних дней своей жизни. На том поприще и кончил свою жизнь. Ушёл от нас, оставил бесчисленное множество твоих детей и почитателей, из которых многие пришли сегодня отдать тебе последний долг взаимной любви, как своему дорогому отцу и наставнику. Взгляни ты последний раз на нас, своих детей, собравшихся сегодня уже около твоего гроба, и благослови всех последний раз всех, прости нас.
Отче наш, ты идёшь в другую, лучшую сторону, для получения награды и вечного веселия, нас оставляешь одинокими. Но мы верим! И глубоко верим, что не оставишь ты нас и после твоей смерти! Уйдешь от нас телом, но духом будешь с нами! Ты говорил своим детям, что «после моей смерти ходите ко мне на могилу да и говорите, что у вас на душе, и если я буду иметь дерзновение перед Господом, то не оставлю вас без утешения». Пусть эти слова сходны со словами великого старца Серафима, но они вылились, как твои собственные, из твоего любящего сердца. Ибо любовь не может закрыть гробовая крышка и тёмная могила смерти. Ибо верно сказано, что вера и надежда остаются здесь, на земле, а любовь пойдет с нами на небо.
Итак, братья и сестры, как нам тяжело провожать своего дорогого батюшку, с которым мы прощаемся навсегда, но пусть эта скорбь растворится надеждою, пусть эти горькие слёзы будут слезами радости, что он хотя и отходит от нас телом, но не оставит нас своею любовью, своим духом. Если он любил нас здесь на земле, то погаснет ли эта любовь на небе?! Нет, она ещё больше разгорится, ещё больше он нас возлюбит, и непременно будет молиться о нас пред Престолом Божьим. Аминь! Фото
Последние новости
Губернатор Кировской области о развитии региона и перспективах на будущее
Александр Соколов поделился достижениями и планами по улучшению экономики и качества жизни в области.
Прокуроры Кирова посетили центр помощи детям-сиротам
В рамках Всероссийского дня правовой помощи детям прокуроры провели встречу с воспитанниками центра.
Подготовка к новому учебному сезону в Вятском колледже
Грант на цифровую трансформацию улучшит образовательный процесс.
Частотник
Осуществляем поставку в оговоренные сроки, обеспечивая быструю отправку
На этом сайте вы найдете актуальные вакансии в Салавате с предложениями работы от ведущих работодателей города