Правды о смерти «пьяного мальчика» так и не дождались

Проведенная редакцией проверка информации, озвученной на всю Россию кировским судмедэкспертом Сергеем Насоновым и начальником пресс-службы УМВД Сергеем Баранцевым, показывает, что силовики либо пытались снять с себя личную ответственность за непроведенное должным образом расследование, либо могли выгораживать сотрудника немской полиции, оперативного дежурного Сергея Меньшикова, светлая иномарка которого сбила ребенка.

Как сообщил Сергей Насонов, тело умершего 13 июля мальчика пролежало в буйском морге, где нет холодильника, два дня. Лишь в понедельник 15 июля было произведено вскрытие (что своими глазами увидел эксперт - смертельные травмы, ушибы, переломы - история умалчивает). В тот же день останки ребенка передали родным, которые упокоили Ваню утром вторника. И никто в тот день не мог назвать истинных причин смерти ребенка, так как биоматериал покойного доставили на экспертизу тремя днями позже - в четверг, 18 числа.

Кстати, о причинах смерти мальчика, равно как и о том, был ли он жив после жесточайшего удара, спустя уже 3,5 месяца так ничего неизвестно. Зато об обнаруженных в детском организме промилле и «спонтанной генерации этанола в мертвом теле», не говорит только ленивый. И это при минимуме сведений о смертельном ДТП и упоминаний имени продолжающего работать в полиции Сергея Меньшикова.

При этом заявление полковника Сергея Баранцева о том, что «ребенок неожиданно выскочил со второстепенной дороги», а «полицейский не имел реальной возможности предотвратить столкновение», поданное как официальная точка зрения кировского УМВД на трагедию, вряд ли прозвучало бы с такой уверенностью, если бы говоривший сам побывал на месте трагедии.

Так как в месте пересечения улицы Кирова со второстепенной дорогой, откуда ребенок выезжал на четырехколесном велосипеде, лишенная асфальта улица Луговая представляет собой сплошные ухабы. Ямы на дороге равносильны паре-тройке «лежачих полицейских». Так что «разогнаться и неожиданно выскочить на трассу» с обзором не менее 300-400 метров 6-летний мальчик не смог бы при всем желании.

И нигде не «светится» информация о том, что якобы «трезвый полицейский», ехавший с двухдневного празднования рождения родной сестры собственной супруги, мог ехать не по своей полосе, а в крайнем ряду «встречки». То есть в максимальной близости к пересекающему дорогу ребенку. И то, что приехавшие на место ДТП сотрудники полиции не раз говорили при свидетелях, что не обнаружили «тормозного пути».

Большим количеством очевидцев опровергается и то, что, согласно заявлению УМВД, «Меньшиков оказал первую помощь сбитому им ребенку». Наоборот, они говорят, что якобы после остановки машины «полицейский ни разу не приблизился к телу, но выйдя из машины, осмотрел бампер и отлетевшие номера, а затем сел на землю и, опершись спиной о дверь авто, сжал голову руками».

Кстати, в эфире Первого канала родители Вани, у которых теперь уже новые семьи, пытались говорить о том, что сына сбили на встречной полосе, но развить тему им не дали. Возможно, по причине того, что в материалах проверки нет о том ни малейшей информации. Зато есть слова об «отсутствии состава преступления».

«Ванька, он такой отличный мальчишка был - шустрый, веселый, а уж говорун... Только и слышно было, бабушка, почему? Бабушка, скажи... Нина Михайловна, человек строгий, даже немного суровый, в нем души не чаяла. Прибежала она на место минут через 10 после случившегося, кто-то ей позвонил. Но Ваня уже мертвый был. Не знаю, где она нашла силы быть до конца с телом внука, только часов в 8 вечера, когда его с дороги убрали, домой пошла. За это время, уже ближе к вечеру, хотела поговорить с ней жена полицейского, да только ей отсоветовали - попадешь под горячую руку», - вспоминает Татьяна Логинова, подруга Ваниной бабушки.

Кстати, именно Татьяна сообщила, что в машине, ехавшей по встречной полосе и сбившей ребенка, могла быть женщина, точнее - девушка, не являющаяся женой Меньшикова: «Говорят, что женщина якобы сидела за рулем машины, ведь не придет же в голову даже пьяному полицейскому гнать по встречке - как-то с его работой не вяжется. Да и навык у него есть, и опыт - не мог он белым днем ребенка на велосипеде не разглядеть. Вы не думайте, что одна я об этом говорю. У людей спросите - вон четыре дома прямо окнами на дорогу выходят. Конечно, люди все видели, только боятся правду сказать, - убеждена женщина. - Никто не хочет связываться с семьей меньшиковской жены... А меня за слова, думаю, не убьют же на самом деле».

Как рассказали женщины, стоявшие у дороги, место, где погиб Ваня, давно считается в деревне «плохим», «черным». Только за последние 3-5 лет сгинуло там немало народа. И, назвав с десяток мужских и женских имен, собеседницы добавили, «это ведь только после смерти ребенка здесь деревья вырубили и «зебру» нарисовали, а так всем все равно было».

«Не могу сказать точно, - говорит жительница села Буйское, которая просила имени не называть, - была ли за рулем машины женщина. Говорят о том в деревне конечно, но сама я не видела и грех на душу брать не буду, хотя сразу после аварии по дороге проходила. Но то, что Сергей на Чапаевке два дня у свояченицы Ларисы Алексеевой на дне рождения гулял, это подтвержу наверняка. И что прямо трезвый-трезвый был, не поверю. И то, что тормозного пути у его машины не было, сама слышала».

Кстати, как рассказали Первому каналу родители Ивана, с Сергеем Меньшиковым, которого считают виновным в смерти ребенка, ни встретиться, ни поговорить им не удалось. Только близкие бывшей семьи говорят о том, что Владимиру Суворову, отцу Вани, якобы, предлагали 3 млн рублей, чтобы не было у него претензий к водителю: «Володя, он такой, в мать, больше молчун, и о деньгах болтать не будет. Только в сердцах как-то сказал, что нет таких денег, которые смерти сына стоят. Дескать, сам деньги могу заработать, а справедливости добиваться буду»

Более четырёх месяцев смерть уржумского ребенка не волновала никого, кроме его родителей. И документы кое-как проведенного расследования, покрывшиеся пылью человеческого равнодушия и времени, тихо сгинули бы в полицейских архивах, не прочитай родственники мальчика в экспертном заключении, что к моменту смерти их 6-летняя кроха находилась в изрядном подпитии.

И сегодня, когда следствие под личным приглядом Бастрыкина по-новой и, возможно, тщательно роет уже осевшую на могиле землю, почему-то не прозвучал главный вопрос: отчего еще в июне или начале июля, когда в посмертных документах ребенка заполыхало слово «промилле», никто не задался целью узнать, кто налил детсадовцу полстакана водки и отправил его покататься на велосипеде.

И, возможно, честный ответ на вопрос - кто и с какой целью напоил ребенка? - не появится в материалах дела, но редакция готова вспомнить аналогичные события, которые уже происходили в Кировской области. Возможно, эта информация заставит правохранителей тщательнее взглянуть на резонансное дело.

Так, в конце августа 2012 года на федеральной трассе, напротив деревни Верхотулье Арбажского района, «Тойотой-Лэндкрузер-200», за рулем которой был тогдашний директор аэропорта Победилово Александр Андрейчук, был сбит ехавший на мопеде 14-летний Андрей Кислицын. Его мать, 34-летняя Марина, едва ли не полгода пролежавшая в больнице, выжила, но осталась инвалидом. А школьник, согласно выводам экспертов, отлетев после удара на более чем десяток метров, скончался еще до момента падения на землю.

И, как рассказывали тогда очевидцы, знакомые Андрейчука, ехавшие в «Тойоте», мчавшейся до столкновения со скоростью под 200 километров, вместо того, чтобы вызывать скорую, якобы лили в рот уже умершего мальчика водку и коньяк. И вряд ли взрослые «поили» покойного за помин его души, а, скорее всего, цинично старались облегчить фигуранту потенциально возможный приговор. Ведь, если ребенок был пьян, то несомненно есть и его вина в собственной гибели.

Кстати, в материалах дела имена тех, кто поил умершего мальчика, не появились. А директор аэропорта так и не предстал перед судом, ведь мать Андрея, получив от Андрейчука значительную для деревенской женщины «отступную сумму», забыла о претензиях к водителю. И следствие сочло это серьезным основанием для закрытия дела.