Фигуранты дела о «захвате имущества» бумажной фабрики не признали себя виновными

Первое заседание прошло без участия СМИ, не считая журналиста и фотографа от Newsler.ru. На вопрос судьи, не против ли подсудимые, чтобы их снимали, они ответили, что категорически против, а Цуканов и Огородников сказали, что это может повредить их работе. Однако наше ходатайство о съемке в результате было удовлетворено.

Помимо участников судебного заседания (прокурора, судьи, потерпевших, подсудимых и трех адвокатов (у Цуканова их на самом деле два, но один не явился), в зале присутствовал слушатель — мать Ильи Огородникова.

Зачитав подсудимым их права и обязанности и разобравшись со всеми формальностями, судья объявил о начале судебного следствия.

Вначале выступила прокурор, которая зачитала обвинение, затронув практически всю историю с «захватом» имущества бумажной фабрики. Здесь мы расскажем, что удалось понять из речи гособвинителя.

Все началось в 2013 году, когда ООО «ИК «КБФ» (учредителем которого является швейцарская фирма, подконтрольная Альберту Ларицкому ) приняло участие в торгах и приобрело имущество ООО «Эликон» (бывшая Мурыгинская бумажная фабрика). В том же году Владимир Родинский, который тогда еще был гендиректором ООО «ИК «КБФ», заключил договор купли-продажи приобретенного имущества с ООО «Сияние-торг», а в 2014 году ООО «Сияние-торг» заключило договор купли-продажи данных объектов с… Родинским. Правда, уже как с физическим лицом. Позднее выяснилось, что в обоих случаях имущество не продавали, а передавали, и данные сделки были признаны ничтожными в связи с тем, что ООО «ИК «КБФ» никаких денег не получило (но об этом позже).

После Родинского имущество бумажной фабрики переходило к некоему Царькову, затем к некоему Мосягину. Наконец, пройдя через ряд сделок, оно было продано ООО «Сокольский фанерный комбинат». Сторона гособвинения называет ООО «СФК» добросовестным приобретателем и законным владельцем объектов. И отмечает, что предыдущие владельцы имущества право собственности на него не регистрировали.

В 2016 году в отношении ООО «ИК «КБФ» была введена процедура банкротства (вероятно, именно этого и добивались его бывшие руководители, когда выводили имущество на сторону). Само собой, у ООО «ИК «КБФ» успели накопиться немаленькие долги, но больше всего оно задолжало АО «НЛК» — около 91 млн рублей (ранее мы писали, что примерно такую сумму бывший глава «НЛК» Ларицкий предоставил ООО «ИК «КБФ» для выкупа объектов у «Эликона»).

Между тем в ООО «ИК «КБФ» назначили арбитражного управляющего, который обратился в суд, требуя признать сделки продажи имущества «Сиянию-торг» и Родинскому недействительными. Суд в иске отказал. Позднее уже другой арбитражный управляющий подал апелляцию и снова проиграл суд. Добиться желаемого удалось лишь в кассационной инстанции. В результате суд обязал Родинского вернуть ООО «ИК «КБФ» деньги, которые тот не выплатил за объекты бумажной фабрики.

В 2018 году новый арбитражный управляющий ООО «ИК «КБФ» (уже третий) сообщил Цуканову и другим кредиторам общества, что объекты бумажной фабрики невозможно вернуть в конкурсную массу в связи с наличием добросовестного приобретателя имущества. Гособвинитель считает, что с этого момента Цуканов решил заполучить объекты незаконным способом и привлек к этому юриста Огородникова. Далее они якобы решили, что им нужен подконтрольный конкурсный управляющий, и Огородников предложил эту работу (и участие в преступном плане) своему знакомому Мартынову, пообещав дополнительное вознаграждение. Тем временем прежний конкурсный управляющий ООО «ИК «КБФ» решил отказаться от данной работы, и Цуканов с Огородниковым решили воспользоваться случаем. В результате собрание кредиторов одобрило кандидатуру Мартынова, после чего суд утвердил его как конкурсного управляющего «ИК «КБФ».

По словам прокурора, Цуканов, Огородников и Мартынов быстро нашли лазейку, с помощью    которой можно было заполучить объекты бумажной фабрики. Оказалось, на ряд объектов в «ИК «КБФ» не было зарегистрировано право собственности после сделки с «Эликоном» (например, на цех по переработке макулатуры). Они решили зарегистрировать данное имущество на «ИК «КБФ», тем самым нарушив, как считает сторона обвинения, закон.

Для начала Мартынов (якобы договорившись об этом с Цукановым и Огородниковым), уточнил в суде исковые требования по взысканию денег с Родинского: мол, так как часть объектов не была зарегистрирована, продать их было невозможно, поэтому объекты не были выведены из «ИК «КБФ», а значит, Родинский должен заплатить меньшую сумму, за вычетом их стоимости. Суд с этим согласился. Далее Мартынов (опять же якобы по сговору) подал в органы государственной регистрации заявления с пакетом документов, подтверждающих продажу имущества от «Эликона» «ИК «КБФ», не сообщив при этом, что собственник у объектов уже давно сменился, отметила прокурор. Сотрудники органов госрегистрации, якобы введенные в заблуждение, занялись оформлением права собственности «ИК «КБФ». Первым зарегистрировали цех по переработке макулатуры стоимостью более 9 млн рублей.

После этого, по версии гособвинителя, Мартынов, Огородников и Цуканов договорились о передаче уже зарегистрированного цеха и других объектов, которые дожидались регистрации, в аренду «НЛК», который обязался обеспечить их сохранность и нанять для этого частное охранное предприятие. Об этом решении было сообщено на внеочередном собрании кредиторов. Прокурор отметила, что подсудимые не имели права не только регистрировать право собственности (статья 159 УК РФ), но и сдавать его в аренду (статья 174 УК РФ).

В ноябре 2018 года Цуканов заключил договор с ООО ЧОП «Альфа-хорс» и велел сотрудникам охранной фирмы ехать в цех по переработке макулатуры. То, что произошло дальше, собственно, и называют «захватом» бумажной фабрики: группа мужчин в масках, вооруженные огнестрельным оружием, пришли в цех и вынудили работников «СФК» остановить производство и покинуть здание. Узнав о происходящем, директор «СФК» Антонов встретился с Цукановым и потребовал немедленно возобновить работу в цехе. Цуканов ответил категорическим отказом и вызвал Мартынова, который подтвердил полномочия Цуканова по распоряжению объектом.

По словам прокурора, в тот день «СФК» потерял на непроизведенной продукции более 160 тыс. рублей. Кроме того, он не смог выполнить договорные обязательства и был вынужден выплатить неустойку в размере более 1 млн рублей. Общий же ущерб, причиненный «СФК», составил 60,5 млн рублей.

Выслушав прокурора, Цуканов заявил, что виновным себя не признает и категорически не согласен с предъявленными обвинениями. Его адвокат добавил: «Считаю, что потерпевшие перевели гражданско-правовые отношения в уголовную плоскость, используя при этом правоохранительные органы. Считаю, что состава преступления в действиях моего подзащитного нет». 

Огородников также сказал, что в корне не согласен с обвинениями и что не было на самом деле никакого сговора, никакой организованной группы и никакого преступного умысла. Его адвокат произнес большую речь, отметив, что в оглашенном обвинении описывается не преступление, а абсолютно законные действия подсудимых по государственной регистрации недвижимого имущества, и даже включение в текст обвинения таких формулировок, как «преступный умысел», «преступный план» и так далее никак не превращает законные действия в преступление. «В ходе судебного следствия мы предъявим доказательства, и всем станет это ясно», — сказал защитник. Также он добавил, что по закону «СФК» не может считаться потерпевшим в этом деле, поскольку у них не было оформлено право собственности на ряд спорных объектов.

«Несмотря на это, следователь делает вывод, что именно «СФК» был причинен материальный ущерб, и наделяет общество статусом добросовестного приобретателя, — отметил адвокат. — В данном случае, с точки зрения гражданского права, «СФК» добросовестным приобретателем являться не может. У «СФК» никогда не было гос. регистрации на спорные объекты. У Царькова (лица, у которого они приобретали это имущество), также никогда ее не было. Таким образом, в данной части обвинение напрямую противоречит закону».

Сергей Мартынов также заявил, что виновным себя не признает, а все действия были совершены строго в соответствии с законодательством РФ. Его адвокат добавил: «Когда предъявили обвинение в окончательной форме, я долго искал, в чем тут преступление, к счастью, так и не смог найти. Следствие неоднократно повторяет, как мантру, что «СФК» является добросовестным приобретателем. Это противоречит действующему законодательству, которое говорит, что право собственности не возникает до регистрации. В ходе исследования эти факты станут понятны, и все станет на свои места».

Допрос подсудимых на первом заседании — дело редкое, но судья решил начать именно с этого, а не с допроса свидетелей или изучения материалов дела. Впрочем, сами подсудимые были только за, выразив желание «рассказать правду» всем присутствующим. К сожалению, заслушать успели только Сергея Мартынова.

«В августе 2018 года ко мне обратился знакомый мне по профессиональной деятельности Илья Огородников. Он уточнил, смогу ли я заняться ведением процедуры банкротства. Я спросил, на какой стадии находится процедура, какие происходят действия по данному делу. Он ответил, что идет конкурсное производство, ведутся споры в Арбитражном суде города Москвы. И что предыдущий арбитражный управляющий подал заявление о своем освобождении, так как дело о банкротстве рассматривается в Москве, собрания кредиторов проходят в Кирове, а он сам находится в Екатеринбурге и не справляется с разъездами», — начал рассказывать Мартынов.  

Заниматься банкротством «ИК «КБФ» он согласился, после чего кандидатура Мартынова была утверждена на собрании кредиторов и в Арбитражном суде. Так он был назначен четвертым конкурсным управляющим «ИК «КБФ».

Примерно в это время (октябрь 2018 года) суд признал недействительной продажу имущества «Сиянию-торг» и Родинскому, как мы писали ранее. С Родинского взыскали 56,48 млн рублей в пользу «ИК «КБФ».

Далее Мартынов объяснил, почему принял решение об уточнении суммы, взыскиваемой с Родинского, и почему он вообще начал заниматься регистрацией объектов: «В середине октября 2018 года Огородников представил мне акт приемки в эксплуатацию участка по переработке макулатуры. Я уточнил, зарегистрировано ли у кого-то право собственности на данный объект. Огородников ответил, что не обладает данной информацией и что я могу проверить ее сам. После изучения документов я пришел к выводу, что здание по переработке макулатуры приобретено ООО «ИК «КБФ», оно не выбывало из «ИК «КБФ», и нужно предоставить документы на государственную регистрацию. Что и было сделано — подано заявление, представлены документы в МФЦ (в том числе договор, по которому «ИК «КБФ» приобрело имущество, заверенный Арбитражным судом Кировской области). В результате мне выдали свидетельство о том, что здание зарегистрировано на «ИК «КБФ». Также в ходе изучения договора между «Эликоном» и «ИК «КБФ» мной было выявлено, что еще ряд объектов был незарегистрирован. Соответственно, необходимо было провести работу по регистрации. И было подано заявление еще на ряд объектов (здание цеха печати, железобетонная плотина, подъездной путь, здание столовой)».

Мартынов подчеркнул, что его действия были строго регламентированы российским законодательством — в частности, Федеральным законом «О несостоятельности и банкротстве», Федеральным законом «О регистрации прав на недвижимое имущество», а также Гражданским кодексом (статьи 131, 223, 551).  

Зарегистрировав вышеупомянутые объекты на «ИК «КБФ», Мартынов заявил отказ в части взыскания с Родинского стоимости данного имущества. «Взыскивать с него деньги за это имущество не было смысла, так как оно не выбыло с «ИК «КБФ». И если бы я продолжил взыскание, то это было бы злоупотребление правом», — отметил Мартынов.

Также подсудимый пояснил по поводу сдачи имущества в аренду «НЛК»: «13 ноября 2018 года было назначено очередное собрание кредиторов, в повестке дня — отчет конкурсного управляющего, продление процедуры конкурсного производства. Перед началом собрания поступила заявка от представителя «НЛК» Цуканова о включении дополнительного вопроса, а именно сдачи имущества в аренду. По итогам собрания было проведено голосование, принято решение сдать ряд объектов в аренду «НЛК» с целью сохранности. Меня данное решение устраивало, так как законом «О банкротстве» предусмотрено, что конкурсный управляющий обязан обеспечивать охрану и сохранность имущества. К тому же, эти объекты были опасными, а у меня не было возможности самостоятельно осуществлять деятельность по их охране и сохранности».

Мартынов добавил, что каких-либо отношений с Цукановым у него никогда не было, и до 13 ноября (когда было собрание) он его даже в глаза не видел. После этого подсудимому начали задавать вопросы.

Адвокат спросил своего подзащитного, известно ли ему итоговое решение московского Арбитражного суда по поводу сдачи имущества в аренду. Мартынов ответил: «Да, известно. Мои действия по сдаче имущества в аренду признаны законными».

Затем у Мартынова попытались узнать, почему он не сдал спорные объекты в аренду «СФК», который вовсю использовал их в производстве. «У меня не было информации, кто владеет данным имуществом, так как оно ни за кем не было зарегистрировано», — отметил Мартынов.

Ему снова задали вопрос, неужели он не знал, что на территории бумажной фабрики осуществляет предпринимательскую деятельность фанерный комбинат. Он что, в Мурыгино не бывал, на проходную не ходил? Мартынов ответил, что у него был слишком короткий период деятельности в «ИК «КБФ», и судебные споры, регистрация имущества и другие дела заняли много времени. «Я не знал, что кто-то пользуется имуществом, что будут какие-то препятствия», — пояснил Мартынов.

Адвокат Цуканова спросил, давал ли директор «НЛК» какие-либо указания Мартынову о ведении конкурсного производства (ведь, по версии следствия, именно Цуканов создал преступную группу, всеми руководил и давал указания). «Никаких указаний мне никто не давал, действовал я строго в соответствии с законодательными нормами, которые предусмотрены для арбитражных управляющих, с Цукановым никогда не общался. В первый раз увидел его на собрании кредиторов», — ответил Мартынов. Далее у него попытались  выяснить, не общался ли он с Цукановым один на один. Оказалось, общался — когда их обоих задержали.  

Вопросы на этом не кончились. «Могли ли вы, как конкурсный управляющий, узнав о том, что имеются объекты, подлежащие регистрации, не зарегистрировать их? — спросил адвокат. — Это было бы нарушением закона с вашей стороны?». «Не мог, — ответил Мартынов. — Я обязан был зарегистрировать. В ином случае мной было бы совершено бездействие, потому что я не сформировал конкурсную массу».

«А вы обязаны, как конкурсный управляющий, лично ходить и осматривать все объекты недвижимости?» — продолжил защитник. «В силу закона есть обязанность провести инвентаризацию, но она делается на первом этапе банкротства, а я уже был четвертым управляющим, то есть инвентаризация уже была сделана. И проверять сходу у меня обязанности не было. Да, впоследствии я планировал выезд на данное место с проведением  инвентаризации, но в первую очередь мне надо было обеспечить сохранность объектов».

Зашла речь и о событиях, которые произошли в цехе по переработке макулатуры 16 ноября. «16 ноября позвонил Огородников, сказал — полиция требует, чтобы я явился на проведение инвентаризации в «СФК», — рассказывает Мартынов. — Приехал. Там же был Цуканов, была полиция, сотрудники «СФК». По итогу меня проводили в здание переработки макулатуры, где я провел инвентаризацию, составил инвентаризационный акт и подтвердил, что здание принадлежит «ИК «КБФ».

На вопрос, были ли там вооруженные люди в форме, Мартынов ответил: «Люди в форме были, с оружием или нет — не знаю, что они там делали, не имею понятия».

Представитель потерпевшего задал Мартынову куда больше вопросов, чем адвокаты, вместе взятые. Его интересовало, как давно тот знаком с Огородниковым, как познакомились, какие у них отношения. Подсудимый повторил, что знаком с ним по профессиональной деятельности, знают друг друга лет десять, личных отношений не имеется, изредка сталкивались в Арбитражном суде, и не более того. «А почему Огородников именно к вам обратился?» — продолжил представитель потерпевшего. «Ну, я работаю очень давно, с 2003 года, считаю себя грамотным специалистом, возможно, поэтому и обратился».

Также были вопросы, обсуждал ли Мартынов свои действия с Цукановым и Огородниковым (ответил, что не обсуждал), когда он узнал о существовании «СФК» (16 ноября на собрании), как он мог не увидеть «СФК» в документах арбитражных дел (успел изучить далеко не все документы).

Еще ряд вопросов касался уточнения суммы взыскания с Родинского, регистрации спорных объектов и сдачи их в аренду. Представитель потерпевшего возмутился тем, что на момент сдачи  в аренду право собственности было зарегистрировано лишь на один объект, а на остальные — поданы заявления на регистрацию. Мартынов ответил, что все происходило в рамках закона, поскольку он пытался обеспечить сохранность опасных объектов.

На вопрос, почему он считает их опасными, подсудимый ответил: «А что, по-вашему, плотина железобетонная — не опасный объект? Если что-то случится с ней, люди могут погибнуть. Железнодорожный тупик — не опасный объект?».

«А могло «СФК» само зарегистрировать объекты?» — спросил представитель потерпевшего. «Исключено, — ответил Мартынов. — Так как они приобретены без регистрации права собственности».

На этом допрос подсудимого подошел к концу. Впереди — допросы Цуканова и Огородникова, а также свидетелей по данному делу.