Писатель Владимир Морозов: «Любить можно лишь то, что хорошо знаешь»

Кто не знает писателя Владимира Морозова? А действительно — кто его не знает?

Его, разумеется, знают другие писатели (и поэты!), его знают библиотекари, издатели и редакторы, журналисты и учителя, лесники и научные работники, студенты и школьники, юннаты и не юннаты, представители разнообразных общественных советов, члены регионального правительства (наверное, надо бы с них почётный перечень знающих Володю Морозова и начать — для торжественности момента, ну да ладно!)

Словом, многие люди знают писателя Морозова. А женщины его просто обожают за душевную, так сказать, красоту и за чистоту помыслов. Как у ребёнка, ей богу. К нам в редакцию одно время он захаживал частенько, и всякий раз не с пустыми руками: то ягодок каких принесёт, то орешков, а то и лугового лука. Ну и, разумеется, на знаменитые морозовские байки все стекались в наш кабинет с большим воодушевлением.

Рассказчик Вова Морозов редкостный — заслушаешься. Особенно если про лес, который он знает и любит всей душой: про зверя, про птицу, про их повадки, про первую капель, про мартовские Ярилины дни. Всё примечает, радуется затайкам в снегу, про парочку птичек, прижавшихся друг к другу на ветках рябины у редакционного крылечка, может сказать — гляди-ка, вон парнечёк и девушка сидят. Про собаку свою любит рассказывать — отличная у Володи собака, охотничья. Потом в книжках своих всё это опишет — искренне, просто, с большой любовью. Вот какой писатель Владимир Морозов — и при этом никуда зря не лезет, не мельтешит, не важничает, локтями никого не расталкивает, не гонится ни за славой, ни за выгодой.

Вот почему, когда стало известно, что в нынешнем году Всероссийскую премию Александра Грина получает кировский писатель и краевед Владимир Морозов, все из ранее приведённого списка «любителей и знатоков его творчества» радостно выдохнули: «Ну, наконец-то!»

Справедливости ради надо отметить, что награды не обходят нашего лауреата стороной, и жена в шутку называет своего Морозова четырежды лауреатом Кировской области. И это чистая правда: в почётные дни он пристёгивает на выходной пиджак четыре аккуратные медальки за достижения в области литературы и искусства. Но сегодня все награды писатель уважительно пристроил в кармане, а лацкан украсил одним-единственным знаком гриновского лауреата, двадцатого по счёту в этом великом списке.

— Так получилось, что информацию о присуждении премии опубликовали в этом году досрочно, — пояснил первый лауреат гриновской премии наш знаменитый земляк, писатель и основатель Российского Детского фонда Альберт Лиханов , — и все об этом знали, а Владимир Морозов не знал. И очень искренне удивился. Потому что он скромный вятский человек и много времени проводит с бессловесными существами — птицами, рыбами. С женой.

«Жена не очень бессловесная», — уточнил Морозов и так улыбнулся, что все в очередной раз убедились, что человек он действительно приятный, добрый, открытый. Но премию получил не за то, что хороший парень, а за то, что хороший писатель.

— Много я знаю людей, которые повсюду светятся, трещат без умолку, но при этом плохо пишут, потому что умение разговаривать и умение писать иногда не совпадают, — подчеркнул Альберт Лиханов , — но это всё не про нашего сегодняшнего лауреата, потому что человек он скромнейший и талантливый. А ещё хочу рассказать про его отзывчивость и доброе сердце. Я ему на днях рассказал, что Детский фонд принял решение подарить иркутским ребятишкам, пострадавшим от наводнения, пять тысяч школьных костюмов, и обойдётся это в 15 миллионов рублей. Морозов всё это внимательно выслушал, а спустя день или два позвонил мне и сказал, что поддерживает нашу программу «Подари шанс ребёнку» и приобрёл в Сбербанке четыре сертификата на двадцать тысяч рублей, которые пойдут на оказание помощи детям.

Кстати, всё это очень по-морозовски.

И уж когда дали лауреату слово, он попросил прежде всего не искать нимб у него над головой, не записывать его в реформаторы и не называть — хотя бы при нём — Вятскую землю и город Киров болотом, потому что не будь таких городов в провинции, не было бы и государства Российского.

А после рассказал, как пришлось воевать во Вьетнаме, и как написал он об этом новый роман. Ещё рассказал про две свеженькие книги: «Как растут сосульки» — о весенних приметах в Кировской области и очерки лесничего «Встречи». И ещё много чего интересного рассказал...

Владимир Морозов о науке выживать

Как-то раз на Таймыре остался я без средств к существованию. Я там вёл наблюдения, работал, кочевал по тундре и, к счастью, нашёл в валке запасы — полбуханки хлеба, мешок гороха, гречки и немного муки. Вот из этих припасов и начал я печь лепёшки, варил крупу без соли. А потом мне повезло: в капкан попалась ондатра. Я её ободрал и на жире жарил хлеб. Когда смог выходить в тундру на охоту, я добыл гуся и сварил его в ведре, нагревая воду кипятильником — гусятина, конечно, куда вкуснее ондатры.

Вот вы тут все говорите — ах, Вова Морозов, какой золотой человек! А я гуся подстрелил. И ондатру съел. И это, друзья мои, жизнь. Природа — она ведь не добрая и не жестокая. Она такая, какая есть. Мне одна поэтесса как-то говорит — Вова, как ты можешь на охоте стрелять в животных? А я её спрашиваю — а как ты можешь мясо есть? Она отвечает — плачу да ем. А вообще — птичек, конечно, жаль...

Владимир Морозов об Александре Грине

Мы сделали из Грина романтика. Мы просто сами это придумали. На Таймыре я открыл для себя «Алые паруса», и это меня перевернуло. Хотя редко, конечно, случаются отдельные моменты, которые переворачивают всю твою жизнь. Но «Алые паруса» — это был как раз такой момент.

Владимир Морозов о сказках

Раз попали мне в руки зеленинские сказки, изданные в 1914-м году. Я их с интересом полистал — сказки собраны в Слободском, Уржумском, Нолинском уездах. А у меня в детстве была няня, которая тоже сказывала мне сказки: скрип-скрип нога, скрип-скрип липовая... Среди зеленинских сказок я такую не нашёл. И много других не нашёл. Так получились «Ребячьи сказки».

А что касается «Солдатских сказок»... У меня пиетет к русскому солдату. Мой дед с Гражданской пришёл на костылях. Отец дошёл в Отечественную до Восточной Пруссии. Сам я офицер. И у Зеленина я с особым чувством выбирал сказки о солдатах — и волшебные, и бытовые. Очень они мне нравятся.

Владимир Морозов о природе и диссертации

Мне кажется, природой надо не просто восхищаться — её надо знать. Я ведь лесник и в лесной отрасли проработал много десятков лет. Был техником, лесничим, инспектором по охране природы. Были и младшим научным сотрудником, опубликовал с десяток научных трудов. Я даже кандидатскую диссертацию написал, но перед защитой что-то во мне сломалось. В диссертацию ведь люди верят до определённого возраста — как в Бабу Ягу.

А потом я понял, что хочу рассказать, к примеру, детям — что такое лес. Как он растёт. Как живёт. Кто в нём обитает. Так появились мои «Рассказы о лесе». Я лес очень люблю. Очень. А любить можно только то, что хорошо знаешь — незнакомое не может быть дорого.

Я тут как-то получил из Москвы рассылку от одного борца за русскую тайгу, он пишет — весь лес в Кировской области вырубили и продали китайцам. Я ему возразил — нет, не вырубили и не продали. А лес вообще-то, он ведь как пшеница: поспел — надо убирать. Но при этом не мешайте лесу расти. Дерево — дело долговременное. Всё равно вырастет, пусть и не на нашем веку.

Владимир Морозов о любви к чтению и авторской пунктуации

Читал я всегда много. Не про шпионов и не про любовь, конечно. В наших Кырчанах было две библиотеки, и к десятому классу мне в них стало нечего читать — все книги про лес и про зверюшек я там уже выбрал.

Сочинения писал в основном на свободную тему. Оценки? Обычно 5/3, 5/2. Тройки и двойки — за неверную пунктуацию. Но, слава богу, я вырос, стал писателем и теперь ставлю в своих книгах запятые там, где считаю нужным.

Владимир Морозов о награде и месте в литературе

Можно, конечно, спросить : Морозов, тебе за что дали гриновскую премию? Ну, было, конечно, сделано при моём участии немало интересных проектов, много отличных книг других замечательных авторов и забытых текстов отредактировано и издано, интересно было... Но премия-то... До меня её такие матёрые писатели получали — Лиханов, Лукьяненко, Козлов. Это Эверест. Александр Кердан — Уральский хребет. А я родом из Кырчан, есть там у нас такое местечко, Красная горка называется, с неё сразу две церкви видно. Вот я, пожалуй, так своё место в литературе определяю — Красная горка в Кырчанах...

Ирина КУШОВА
Фото автора